— Ты меня слышишь? — его такой подход не устраивал.

— Я — Морт, — грустно отозвалась женщина, — боевой монах Бодрума.

— Где твой камень? — поинтересовался капитан и замолк, вспомнив, что камень теперь находится в ее ненасытной утробе.

— Я — Морт, — Морт наконец посмотрела на капитана. В ее глазах стояли слезы.

— Да-да, ты — боевой монах Бодрума, — раздраженно произнес капитан и отвернулся. — Будешь монахом. Если сможешь добраться до монастыря.

Последняя фраза прозвучала настолько тихо, что Рэм подумал, что ему показалось. Неужели дорога до монастыря может оказаться настолько опасной, что эта огромная, могучая женщина не сможет добраться туда? Такое в голове Рэма не укладывалось.

— Сбор! Живее, ребятки! Мы и так много времени потеряли!

Рэм лежал в скрипучем фургоне и пытался уснуть. Каждая яма, каждая рытвина отдавалась во всем теле. Соломенный тюфяк кололся. Хотелось есть. В голове кружили неприятные мысли. Но самым худшим оказалось то, что три его попутчика: доходяга-Кевин, лохматый чернобородый мужик по имени Бароблас и Хейтер — утонченный, высокомерный паренек с курчавыми волосами — решили обсудить сложившуюся ситуацию. Они как будто не понимали, что выбор не очень велик: либо делаешь то, что насоветовал капитан, либо сгниваешь где-нибудь в канаве. И ладно б они разговаривали громко. Нет! Они шептались в глубине фургона, боясь, что их подслушают солдаты. Заговорщики!

Невнятный шепот раздражал и мешал спать. Он мешал спать! Рэм все собирался подняться и высказать все, что он думает о своих попутчиках, но откладывал и откладывал. Еще немного потерпеть! Еще чуть-чуть!

Рэм уснул. И снились ему огромные города, наполненные толпами людей; странные люди, живущие в нестерпимой тесноте; удивительные самоходные повозки; и прекрасная девушка на небольшой глянцевой коробке, предлагающая сделать выбор.

Глава 2. Начиная с азов

Рэм зевнул. В лекционном зале постоянно хотелось спать даже на неудобных деревянных скамейках. А уж под занудную наставническую речь особенно.

Три недели обучения остались позади. Еще три дня, и начнется пора испытаний. Нельзя сказать, что Рэм опасался чего-то. Пустая голова легко усваивала тот поток знаний, что наставники обрушивали на начинающих воинов. Мышцы пришли в норму, позволяя выполнять все более и более усложняющиеся задания. Движение утратили скованность, а доспехи, щит и меч перестали казаться тяжелыми.

Рэму стало казаться, что нечто подобное с ним уже бывало когда-то. Словно он полгода учился среди подобных себе, и в конце обучения его ждали испытания, называемые… называемые как-то иначе.

Небесных Детей, «пожелавших» стать воинами, оказалось немного. В огромном зале-лектории десять человек терялись. Возникало ощущение, что когда-то давным-давно в этом зале собиралось много больше людей. Раз в десять как минимум. Сейчас же…

— Крис! — внезапно наставник прервал нудную, тягучую речь, оторвался от толстого фолианта перед собой и перевел взгляд на долговязого светловолосого воина, сидевшего во втором ряду. — Расскажи нам об основных отличиях Небесных Детей от обычных людей?

— Между обычными людьми и теми, кого называют Небесными Детьми, есть два основных отличия, — оттарабанил Крис, поднявшись. Наставники любили подобные шутки: усыпляющая речь сменялась резким, хлестким вопросом; во время спарринга кто-нибудь подкрадывался сзади и пытался нанести ошеломляющий удар по голове; внезапная ночная побудка с последующей пробежкой с заполненным каким-то хламом мешком за плечом. По словам наставников, это готовило будущих воинов быстро реагировать на любое изменение ситуации.

— Во-первых, души Небесных Детей не связаны с этим миром и стремятся его покинуть как можно быстрее. Для того чтобы задержать их души здесь используются специальные якоря, называемые камнями душ, — Крис говорил, а наставник одобрительно кивал.

— Во-вторых, — продолжил Крис, — души обычных людей неизменны от рождения до смерти, тогда как души Небесных Детей способны меняться. Когда Небесные Дети совершают особые поступки, именуемые Деяниями, их души меняются, обретая новые, ранее неведомые свойства. Поскольку у Небесных Детей связь между телом и душой куда больше, чем у обычных людей, то вместе с изменением души меняется и тело. Они становятся сильнее, выносливей, быстрее, умнее и обретают новые навыки.

— Но ведь и обычные люди, такие как я, например, становятся мудрее со временем? — подал голос наставник. Под густыми усами промелькнула улыбка.

— Становятся, — Крис не смутился. — Только для того, чтобы стать сильнее и быстрее, надо потратить уйму времени. Да и знание приходит, когда долго сидишь над книгами, а не тогда, когда совершаешь какое-нибудь Деяние. Обычный человек может всю жизнь пытаться выучить что-то и в итоге не добьется ничего. Небесные Дети способны достичь неведомых вершин. Для этого им нужно всего лишь совершать Деяния.

— Как же несправедливо устроен мир, — покачал головой наставник. Но улыбка и не думала покидать его лица. Кто-кто, а наставник-то уж точно не был огорчен эдакой несправедливостью.

— Все в руках богов, — склонил голову Крис.

— Несомненно, — кивнул наставник и, не дожидаясь пока Крис усядется на скамью, произнес:

— Зарин?

— Да, наставник Торенц? — в третьем ряду поднялся смуглый, чернявый паренек. Его темно-карие глаза выжидающе смотрели на наставника. Подвижный, ловкий, тонкий как струна парень выглядел среди будущих воинов чужеродно. Непонятно как его вообще определили в Воинский зал. Но Рем не мог не признать, соперником Зарин оказался опасным: ни один спарринг с ним не закончился победой. Щит не спасал от бесконечных фланговых атак. Длинный меч Зарина как будто жил собственной жизнью, одновременно оказываясь и справа, и слева. А любая попытка атаки в лучшем случае заканчивалась ничем, в худшем — контратакой.

— Расскажи нам о свойствах камней душ.

— Камень души является якорем для душ Небесных детей и позволяет видеть, что из себя представляет каждый из… — начал отвечать Зарин. Его голос переполняла скука. По мнению этого живчика, просиживать штаны на лавках смысла не было. Спарринг и только спарринг! Ведь они ж воины или кто?

Рэм отвлекся и осторожно прикоснулся к своему камню. Жестокий урок капитана Зиверса хорошо отпечатался в памяти. С полупрозрачным шариком Рэм не расставался. Внутри, как и раньше, продолжала мерцать белая искорка. Внешне ничего не изменилось. Но уроки в Воинском зале не прошли даром. Теперь и Рэм мог видеть в глубинах камня души то, что видел капитан Зиверс, выдавая рекомендации.

Имя: Рэм.

Класс: Новичок. Уровень: 1. Опыт: 0/50.

Жизнь: 18/18. Мана: 0/0. Действия: 10.

Характеристики: Сила: 6. Выносливость: 8. Проворство: 4. Скорость: 5. Меткость: 5. Разум: 5. Воля: 6. Воображение: 5. Наблюдательность: 8. Обаяние: 5. Дар: 0. Проклятие: 0. Удача: 4.

Большая часть характеристик у Рэма оказалась равна средней пятерке. Сила и воля достигали шестерки. Выносливость и наблюдательность равнялись восьми. А самыми малыми оказались удача и проворство: по четыре каждая.

По словам наставников, максимальным значением характеристик являлась десятка, минимальным — единица, средним — пятерка. На первый взгляд все это выглядело, конечно, очень здорово. Когда смотришь в искорку, мерцающую внутри камня души. Однако многое оставалось для Рэма непонятным. Почему минимальное значение — единица? Почему максимальное — десятка? Кто так решил? Кто определял, что человеку доставались именно такие характеристики? На чем это сказывалось? А как это распределение изменить? Как можно сравнивать возможности людей с цифрами?

Иногда вопросы вырывались наружу. Наставники смеялись, но ответами делиться не торопились. Как будто будущие воины не должны интересоваться такими вещами!

— Рэм! — громогласный голос наставника прервал раздумья. — Рэм! Ты уснул там что ли?